Подсветка часов слабо мерцает зеленым.
а я шла домой Иду мимо картонных коробок и мусорных баков, мимо бродяг, кирпичных стенок и битых бутылок, мимо одиноких фонарей и тихих матов на чердачной лестнице. Иду мимо грязных неоновых вывесок, мимо пустующих детских площадок, мимо снега, мимо набрякшего над головой серого неба, и мне кажется, нет такой силы, которая остановила бы меня, по крайней мере, пока. Очень тихо, очень хочется кофе. Я устало передвигаю ноги, мечтая скорее дойти до своего дивана и уснуть, но до дома еще десять миллионов миль пути, и мне еще долго не видать забвения. Мои очки разбиты, и я чувствую приближение пробуждения. Пять утра и где-то над разорванными ужасом девятиэтажками слышится гитара всех пинков и флойдов на свете, и в небо столбами дыма поднимаются собачьи молитвы. Эй, асфальтовые боги, не бросайте меня, дайте сил дотянуть до дома.
Желтым паром прачечных и дымом десятка костров, горящих под эстакадами, уже начинается утро в моем городе. Тихонько хрустят под ногами замерзшие лужи, январьь здесь – самое прекрасное время, слабо разбавленное светом ломбардов и забегаловок, высушенное морозным воздухом. Но пусть твоих губ не коснется печаль. Посмотри через витрину – бар полон, только вот люди там, или пустые упаковки, уже и не разобрать. Сорокалетнее - тысячелетние старики. Для них морщины на лице и мозоли на руках – все равно, что сержантские нашивки, которые нужно носить с честью и как нечто неизбежное. Но я их не осуждаю, я и сама одна из них, и с каждым днем это чувствуется все больше и больше. Да и могло ли быть по иному, ведь мы родились и выросли внутри системы, которая живет, заткнув пальцами уши, прививает нам с детства покорность и скотское долготерпение. Ненавижу такие лекарства, но иглы на взводе.
@музыка:
Наутилус Помпилиус - чугада
@настроение:
я тебя прощаю, я тебя люблю
@темы:
в стране своих чудес